На музыкальном пути у меня было много наставников. И все они сыграли свои важные роли в становлении личности и моем профессиональном развитии.
Начну с самого начала.
Когда мне исполнилось 7 лет, родители хотели отдать меня на фортепиано, но у них не получилось. Я встретила ее, Наталью Николаевну Горлову, педагога по скрипке с большой буквы. Тогда она работала в музыкальной школе имени Римского-Корсакова в городе Ростове-на-Дону.
Она манила своим голосом и так упоительно рассказывала о скрипке, что не заниматься было просто невозможно. Благодаря ей я влюбилась в инструмент с той самой минуты, как взяла скрипку в руки.
К сожалению, спустя год Наталья Николаевна перешла работать в музыкальную школу в другом районе города. Она предложила моим родителям перейти вместе с ней, но родители отказались, так как ежедневно ездить на урок через весь город (а Ростов совсем немаленький городок!) было для них невозможно.
На замену ей пришла Марина Николаевна Ефремова, молодой педагог с небольшим опытом. Она была более сдержанной и не так сладостно воспевала скрипку, как первая учительница. А потом и вовсе настали сложные времена. На носу был технический зачет, к которому она намеревалась подготовить меня абсолютно идеально. Я же ненавидела эти этюды и гаммы. А она кормила меня ими на первое, второе и третье… Да, благодаря этим заданиям, я смогла развить свои техническую способности, но это были такие нудные занятия…
Помнится, в четвертом классе в фойе меня встречала мама. Я вышла к ней с расстроенным видом и сказала: «Все, больше не могу заниматься. Можно я брошу скрипку?»
Мама уверенно ответила: «Ты сама выбрала этот инструмент, и теперь бросать? Это не правильно. Давай ты позанимаешься до конца года, и тогда мы снова вернемся к этому разговору»
За пол года ситуация изменилась, и я осталась в школе.
Еще через год учительница уехала преподавать в Корею, а я попала к новому педагогу — Нелли Дмитриевне Леоновой. Она была мягким по характеру человеком, но создавала образ делового учителя. Когда я заканчивала 6-ой класс, она сделала мне предложение, которое предопределило всю мою профессиональную жизнь и поломало все планы моих родителей дать мне медицинское образование. Она предложила пойти учиться к ней в училище искусств, так как считала меня способной ученицей.
Я начала активнее заниматься и готовиться к вступительным экзаменам. Поступила я без особых проблем. А вот дальше начались большие сомнения. Как выяснилось, как педагог музыкальной школы Нелли Дмитриевна была на весьма высоком уровне, а в качестве педагога училища она явно проигрывала своим коллегам. У меня настал момент стагнации. По пять часов в день я занималась на инструменте, но результаты были минимальные, так как я занималась неправильно. А как надо заниматься правильно, мне никто не объяснял.
После долгих разговоров с родителями мы пришли к решению брать дополнительные уроки у доцента из консерватории. Любовь Викторовна Борисова помогла мне подготовиться к экзаменам. Но, как ни странно, учительница из училища даже не заметила, что я занимаюсь у другого преподавателя. Например, такие моменты, как держание инструмента по-другому или манера игры и своеобразная интерпретация должны наводить на мысли о включении другого преподавателя в учебный процесс, но она этого не замечала.
К счастью, ко второму курсу училища неожиданно для всех вернулась педагог — Татьяна Филипповна Багина, уехавшая на ПМЖ в Словакию. Во время одного из конкурсов, где ее ученики заняли призовые места, ей вместе с ее мужем — пианистом и аккомпаниатором Олегом Владимировичем Багиным — предложили бессрочный контракт на работу в музыкальной академии в Словакии. Так они с мужем и еще парой учеников уехали за рубеж, но спустя 4 года по семейным обстоятельствам вернулись в Ростов.
К тому времени я слышала много историй о ее достижениях и виртуозных учениках и понимала, что это мой единственный шанс вырваться из ступора, в котором находилась на тот момент. Когда я сказала родителям, что хочу перейти к другому преподавателю, родители не поддержали мое решение.
Папа сказал:
— Тебе учитель дал зеленый свет в мир музыки, а теперь ты хочешь его кинуть? Это не по-человечески.
На что я сказала:
— Если не поможете, то я сама попытаюсь. А если у меня не получится, то не удивляйтесь, когда я уйду из дома или наглотаюсь таблеток. Потому что я хочу заниматься музыкой дальше, а не просто числиться студенткой в училище искусств.
Родители испугались моих заявлений и решили помочь. Из всей этой истории вышел один большой скандал. Но все закончилось благополучно, и я оказалась в классе у Татьяны Филипповны Багиной. А Нелли Дмитриевна на протяжении всех учебных лет со мной не разговаривала, она просто меня игнорировала, как будто я вовсе не существую.
Татьяна Филипповна — это безумно светлый человек, яркий талант педагога. Даже те ученики, которые имели минимальные музыкальные способности, попадая в ее класс, вырастали на глазах. Она умела силой убеждения вынудить лентяев заниматься, могла поддержать в трудную минуту тех, кому нужна была поддержка. После ее уроков хотелось заниматься часами, что я собственно и делала. Это человек с большой буквы, гений в педагогике.
⠀
Благодаря ей в 2003 году я впервые попала в Германию. Мы прилетели тогда на конкурс имени Шпора во Фрайбурге, который организовал профессор Маршнер (мой будущий профессор).
Как-то она всем ученикам сказала:
— Ребята, надо ехать, нас пригласили на конкурс имени Шпора в Германию. Я, конечно, отдаю себе отчет, что никто из Вас не попадет даже во второй тур, так как на конкурсе собираются звездные звезды. И вам до них еще расти и расти (в том числе и в плане возраста). Но я буду не я, если мы туда не поедем.
Она заразила всех желанием не только поехать и, в первую очередь, поиграть, но и посмотреть другую страну, послушать других талантливых участников. Мы сидели целыми днями в залах и слушали своих конкурентов. Иногда оттого, как они играли, у нас отвисала челюсть, потому что такого уровня мы в Ростове никогда не видели. Это был еще тот опыт. Мы все отыграли, как могли. Она нас очень хвалила, но никто из нас не прошел даже во второй тур.
Зато на следующий год профессор Маршнер с ответным визитом приехал в Ростов-на-Дону давать мастер-курсы. Там-то мы и познакомились ближе. Это был мой самый первый урок у профессора, после которого он пригласил меня на учебу в Германию. Спустя еще год мы поехали вместе с Татьяной Филипповной по приглашению профессора Маршнера ансамблем скрипачей на фестиваль музыки. После этого фестиваля я окончательно решила, что хочу учиться в Германии. И именно у профессора Маршнера.
⠀
Спустя еще год произошла трагедия — Татьяна Филипповна и ее муж Олег Владимирович почти одновременно оба заболели раком и за считанные 6-8 месяцев один за другим ушли. Светлая им память.
⠀
Я безумно благодарна судьбе, что у меня был такой наставник. Она показала мне не только пару технических приемов на скрипке, она показала мне мир, расширила мои горизонты мышления и познакомила с таким профессором, как Вольфганг Маршнер. Она дала мне дорогу в будущее.
Профессору Вольфгангу Маршнеру в этом году исполнилось 92 года.
Известный скрипач, композитор и дирижер, потрясающий человек и величайший педагог. Он до сих пор практикует и преподает. Такие люди восхищают своим талантом и трудоспособностью!
⠀
В свои 26 лет он стал профессором. В разных Высших школах музыки он проработал около 15 лет. В эти годы его сильно напрягала бюрократия, вечное заполнение отчетов и работа строго по часам. Он искал способ преподавать по своим правилам и в итоге нашел такую возможность, создав свою собственную частную музыкальную академию имени Шпора во Фрайбурге.
⠀
Он создал пять мастер-курсов для юных талантов и три музыкальных фестиваля, которые на протяжении 35-42 лет радуют публику каждый год новыми интересными концертами. Он провел неимоверное количество мастер-курсов по всему миру. Он воспитал целую плеяду высококвалифицированных музыкантов. Многие из них работают профессорами в Высших школах музыки, а также солистами и концертмейстерами в ведущих оркестрах Европы. Он написал три тома научных наблюдений, которые, к сожалению, до сих пор не изданы. Но мне довелось ознакомиться с частью из них — это гениальные работы.
⠀
Под большим впечатлением от его работ, с его позволения я написала дипломную работу про его жизнь, творческий путь и его научные труды. А также включила в дипломную работу разбор созданного им концерта для скрипки с оркестром, который я собственно и исполнила на государственном экзамене в Ростовской консерватории.
⠀
Профессор здорово объяснял, как найти проблему и устранить ее. Его логически выстроенная система заставляла меня восторгаться с каждым днем все больше и больше. Его замечания были всегда направлены на улучшение качества игры. Критика, как обезболивающая таблетка, всегда била в цель. Так трудное место, которое я учила часами и которое не получалось, он мог исправить за несколько минут. Он всегда начинал урок с похвалы. Всегда говорил, что хорошо, и потом добавлял, что можно было бы еще улучшить.
⠀
Параллельно с учебой в Академии музыки в Германии я училась в Ростовской консерватории у той самой Любови Викторовны Борисовой, которая помогла мне благополучно сдать экзамены еще на первом курсе училища искусств. Неимоверно сильная женщина с тяжелой судьбой, талантливейший педагог.
Наверное я была единственная студентка, которой она позволяла слишком много. Я приезжала с готовой программой и устанавливала свои правила — что, где и когда буду играть. Она соглашалась. 🙂
⠀
Что мне в ней нравилось, так это подход к объяснению материала в процессе работы над техническими средствами. Помню, я всегда с удивлением смотрела на нее, когда она предлагала какие-то безумные эксперименты. Например, взять смычок кверху ногами, или скрипку опустить так, что становилось не удобно. Сначала это вызывало бурю негодования, а в процессе дальнейшего объяснения становилось понятно, для чего надо было использовать такой метод. Свое объяснение она всегда начинала совсем издалека, но всегда подводила к завершающей стадии — к результату. И в тот момент, когда внезапно получалось, все становилось на свои места.
Я не пошла в аспирантуру, так как устала учиться и была рада, что учеба на две страны закончилась, поэтому уехала в Германию доучиваться у профессора Маршнера.
Недавно в разговоре с родителями мы вспомнил про Татьяну Филипповну Багину, учительницу из училища искусств.
И папа задал мне вопрос: «Скорее всего, ты преподаешь по ее методике?»
На что я хорошо задумалась и пришла к выводу, что это не совсем так. Именно в силу того, что у меня было много наставников, я смогла от каждого взять самое лучшее или подходящее именно для меня.
Так например, от моей первой учительницы — Горловой Натальи Николаевны — я взяла этот трепет и любовь к инструменту. Я так же, как и она, стараюсь максимально заинтересовать ученика с первых дней занятий. У нее я переняла умение удерживать внимание ученика за счет повышенного интереса во время урока.
У второй учительницы — Ефремовой Марины Николаевны — я переняла скрупулезную работу над мелочами.
Благодаря третьему учителю — Леоновой Нелли Дмитриевне — я сумела поверить в себя, в свои возможности. Она показала мне дорогу в музыкальный мир, и именно за это я ей благодарна.
Благодаря Татьяне Филипповне Багиной я смогла увидеть перспективу образования за рубежом. Ее подход в занятиях ансамблем скрипачей явно повлиял на мое желание работать с группами. В ансамбле я работаю по ее методике.
Борисова Любовь Викторовна подарила мне метод объяснения с конца к началу. Этот метод я использую в повседневных занятиях с учениками.
А также по методике Маршнера я использую конструктивизм, поиск проблемы и поиск подходящего способа по устранению ее. И похвала, много похвалы в пропорциональном сочетании с продуктивной критикой.
Всем наставникам в моей жизни — мой низкий поклон и бесконечная благодарность.
